Такова наша жизнь.

Веселый клоун, а таким его считали все, кто его знал,  книги любил читать. Он очень читать книги любил. Все свое свободное время клоун отдавал чтению книг. Свои репризы он серьезно  размешивал вставками и отрывками из любимых им произведений, художественных произведений. Но его выступления все реже сопровождались смехом его зрителей. А однажды даже плакать стал маленький мальчик. И одна известная журналистка назвала этого комика в своем репортаже трагиком, добился того, чего не желал добиться. Клоун не понимал, что вообще стряслось.
А ответ был очевиден. Клоун из юмориста обратился в мыслителя. А люди приходили на его выступления не затем, чтобы слушать проповеди и умности, а душой отдохнуть. Но юмором клоун уже не выделялся. Из него несло размышлениями о жизни и бытие.  А клоун не только читал, но и начал сам писать книги. И читая его книги люди смеялись от души. То, что со сцены не виделось смешным, в книгах его  очень веселило.  Повествование на этом и завершается.

Разговор.

Примерно через полчаса в комнату вошел юноша лет двадцати пяти, с темными густыми волосами, смелым и цепким взглядом. Ничуть не было похоже, что он ютится где-то в лесу или в стогу сена этот парашютист.
— Здоров, Жанис! — Алекс поднялся ему навстречу и, дружески поздоровавшись, кивнул в сторону Ма¬чиня: — Познакомься, это советский парашютист.
Жанис пристально поглядел на чужого, не зная, что сказать. Разговор начал Мачинь:
— Меня прислал Паул Капениек.
— Капениек? — переспросил Жанис. — Это что же, мой родственник дядя Паул? А где он сам?
— На Большой земле.
— Как он, жив, здоров?
Мачинь подумал: «Погибнуть никогда не поздно», — и ответил: — Жив и здоров, ну ты и клоун.
Позже выяснилось, что так оно и было, — Давно с той стороны?
— С одиннадцатого октября . Это может подтвердить ваш сосед, Алекс Силинь.
Алекс утвердительно кивнул,;
Тем временем старики Аберсоны тихо выскользнули за дверь и потекли слезы, чтобы заняться утренними делами и посмотреть вокруг — оберечь троих беседующих от непрошеного гостя, от дурного глаза.
Мачинь напрямик перешел к делу.
— Хочу предложить вам включиться в общую борьбу против гитлеровцев.
— Много ли мы втроем навоюем?
— Во-первых, нас вовсе не трое, во-вторых, наша работа особенная, тут слишком много народу — только помеха.
Жанис без труда смекнул, что разговор пойдет о вещах серьезных и важных, и перестал перебивать Мачиня лишними вопросами.
— Надо будет собирать сведения о передвижении гитлеровских войск и техники, о строительстве укрепле¬ний, о складах боеприпасов, аэродромах, словом, обо всем, что может интересовать командование Красной Армии.